ФАКТИЧЕСКОЕ ЗАДЕРЖАНИЕ И ОБЕСПЕЧЕНИЕ ПРАВА ПОДОЗРЕВАЕМОГО НА ЗАЩИТУ
(Статья опубликована в Сборнике материалов международной научно-практической конференции, посвященной принятию нового УПК РФ. Под редакцией профессора Лупинской П.А. и профессора Дашкова Г.В. Москва, 2002 г., С.108-110.)
В подпункте пятнадцатом статьи пятой УПК РФ, вступающим в действие с 1 июля 2002 года указано, что моментом фактического задержания является момент проводимого в порядке, установленном настоящим Кодексом, фактического лишения свободы передвижения лица, подозреваемого в совершении преступления.
На практике, этот момент фактического задержания выглядит следующим образом. Лицо, подозреваемое в совершении преступления, доставляется в ОВД, после чего, оперуполномоченным у него берется письменное объяснение оперуполномоченным ОВД, затем это письменное объяснение и другие материалы (например, протокол осмотра места происшествия) передаются следователю. Следователь изучает их и принимает решение о возбуждении уголовного дела либо об отказе в возбуждении. В случае, если следователь примет решение о возбуждении уголовного дела он составляет протокол о задержании. С момента составления протокола о задержании лицо приобретает статус подозреваемого. Сколько времени может пройти с момента фактического задержания и составления протокола? Практика показывает, что это время может длиться от нескольких часов до суток. Что происходит за эти несколько часов ни для кого не секрет. Это известно и людям, работающим в правоохранительных органах и тем, кто там не работает, но побывал в качестве задержанного. Принуждение к даче признательных показаний подчас применяется сотрудниками правоохранительных органов вопреки требованиям Закона и как раз в это самое время.
Наконец, принят новый УПК РФ, который казалось бы должен устранить пробелы, содержавшиеся в УПК РСФСР 1960 года. Но вопрос о фиксировании фактического задержания и в новом законе до конца не урегулирован. Обратимся к тексту закона: «Статья 92. Порядок задержания подозреваемого.
1. После доставления подозреваемого в орган дознания, к следователю или прокурору в срок не более 3 часов должен быть составлен протокол задержания, в котором делается отметка о том, что подозреваемому разъяснены права, предусмотренные статьей 46 настоящего Кодекса.
2. В протоколе указываются дата и время составления протокола, дата, время, место, основания и мотивы задержания подозреваемого, результаты его личного обыска и другие обстоятельства его задержания. Протокол задержания подписывается лицом, его составившим, и подозреваемым». Текст закона фиксирует время составления протокола с момента доставления подозреваемого в орган дознания, к следователю, прокурору – не более трех часов, а момент фактического задержания предшествующего моменту доставления в орган дознания, к следователю, прокурору отражен в законе формально: «...В протоколе указываются... дата, время, место, основания и мотивы задержания подозреваемого...» - (п.2 ст.92 УПК РФ). Совершенно очевидно, что истинное, то есть фактическое время и дата задержания в протоколе будут указаны только в том случае, если разница между фактическим задержанием и временем составления протокола будет минимальной, например до трех часов. Если же разница будет составлять несколько часов, как это происходит на практике, то время и дата задержания будут искажены и фактическое время и дата никогда не будут отражены в протоколе.
Приведу пример. Во время производства предварительного следствия – 24.05.2000 г. с 21 ч. до 23 ч. в квартире В. производился обыск и в двух местах было обнаружено вещество, похожее на героин. На В. надели наручники и доставили в ОВД «Ново - Переделкино» г. Москвы. 25 мая в 15 часов она была допрошена следователем в качестве свидетеля и при этом предупреждена об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний и за отказ от дачи показаний. При этом ей не разъяснили ст.51 Конституции РФ, а также то, что она имеет право пригласить защитника. В 17 часов 25 мая следователь составил протокол о ее задержании. Но фактически - то она была задержана 24 мая в 23 часа, когда на нее были надеты наручники. Однако и потом в приговоре суда дата лишения свободы исчислялась не с момента фактического задержания, а с 25 мая.
Если бы в ныне действующем уголовно - процессуальном законодательстве существовала норма, отражающая момент фактического задержания, такого бы произвола не произошло.
Во избежание возможности фальсификации момента задержания необходимо на наш взгляд, определить в законе время фактического задержания подозреваемого. Это безусловно усилит гарантии неприкосновенности личности. По-моему, фактическим задержанием будет момент, когда сотрудник милиции наденет на задержанного наручники. Этот момент должен быть зафиксирован по времени и обязательно учтен в протоколе задержания, который должен составляться в присутствии защитника, если задержанный не отказывается от его услуг, Необходимо предусмотреть в Законе, чтобы рапорт о фактическом задержании сотрудник милиции представил немедленно при доставлении задержанного, а он и его защитник должны быть с ним ознакомлены.
В таком случае будут уместны эти три часа, в течение которых протокол и должен быть составлен. Но как оградить подозреваемого от возможных злоупотреблений властью со стороны работников правоохранительных органов? Думается, что это возможно при установлении определенного порядка обжалования незаконного и необоснованного протокола задержания. Протокол задержания должны подписать не только должностное лицо и сам задержанный, но и его адвокат. Сотрудник милиции, непосредственно задержавший подозреваемого и тот, кто составил протокол задержания должны нести персональную ответственность за фальсификацию времени и даты задержания.
По нашему мнению, пункт первый статьи 92 УПК РФ целесообразно дополнить следующим текстом: «Подозреваемый должен быть доставлен в орган дознания, к следователю или прокурору не позднее двух часов с момента фактического задержания, за исключением непреодолимых обстоятельств».
Задержание подозреваемого – мера принуждения, затрагивающая личную свободу гражданина самым существенным образом. Оставление его без квалифицированной юридической помощи, предусмотренной ч.1 ст.48 Конституции РФ, нельзя, ибо это чревато весьма негативными последствиями. Так, 17.06.1999 г. в 12 часов на одном из рынков Москвы возникла драка между торговцами и оперативниками ГУВД Москвы. Сотрудники ОМОНа доставили в ОВД «Печатники» многочисленных подозреваемых для производства следственных действий. В протоколах, составленных в порядке ст.122 УПК было указано различное время задержания – 18 июня 1999 г. с 18 до 24 часов, несмотря на то, что фактически всех доставили в отделение милиции одновременно на одном автобусе 17 июня 1999 г. в 14 часов, что потом подтвердили в судебном заседании все сотрудники ОМОНа, принимавшие участие в задержании и доставлении подозреваемых (свидетели сотрудники милиции дали показания о том, что действительно все были доставлены одновременно на одном автобусе, днем, спустя час или два после драки). Также в материалах дела не было данных о том, кто конкретно произвел фактическое задержание подозреваемых. Таким образом, будучи фактически задержанными, подозреваемые более суток находились в статусе свидетелей, и были лишены возможности получить квалифицированную юридическую помощь. И никто за это ответственности не понес.
Этого бы не случилось, если при доставлении задержанных присутствовал бы адвокат. Уж он-то выяснил бы, кто фактически задерживал граждан, когда, по каким основаниям. Участие адвоката в следственных действиях исключило бы возможность применения насилия к подозреваемым.
Внесение указанного выше дополнения в статью 92 УПК РФ позволит обезопасить от произвола и беззакония лиц, задержанных по подозрению в совершении преступления.
Елена Рудацкая, адвокат
на главную
