ОБЕСПЕЧЕНИЕ ПРАВА ПОДОЗРЕВАЕМОГО НА ЗАЩИТУ ПРИ ФАКТИЧЕСКОМ ЗАДЕРЖАНИИ
(статья опубликована в юридическом журнале «Черные дыры» в Российском Законодательстве» № 4, 2003г., стр.444-446)
В подпункте пятнадцатом статьи пятой УПК РФ, вступившим в действие с 1 июля 2002 года, указано, что моментом фактического задержания является момент проводимого в порядке, установленном УПК РФ, фактического лишения свободы передвижения лица, подозреваемого в совершении преступления.
На практике момент фактического задержания выглядит следующим образом. Лицо, подозреваемое в совершении преступления, доставляется в ОВД, после чего, оперуполномоченный ОВД берет у него письменное объяснение, затем это письменное объяснение и другие материалы (например, протокол осмотра места происшествия, объяснения очевидцев произошедшего события) передаются следователю. Следователь изучает их и принимает решение о возбуждении уголовного дела либо об отказе в возбуждении, затем обращается к прокурору с просьбой поддержать его правовую позицию о возбуждении уголовного дела либо отказе в его возбуждении. После чего, следователь составляет протокол о задержании. С момента составления протокола о задержании лицо приобретает статус подозреваемого. Сколько времени может пройти с момента фактического задержания и составления протокола? Практика показывает, что это время может длиться от нескольких часов до суток. Что происходит за эти несколько часов ни для кого не секрет. Это известно и людям, работающим в правоохранительных органах и тем, кто там не работает, но побывал в качестве задержанного либо каким-то образом соприкоснулся с этим, будучи, например, родственником задержанного. Принуждение к даче признательных показаний подчас применяется сотрудниками правоохранительных органов вопреки требованиям Закона и как раз в это самое время.
Наконец, принят и вступил в силу новый УПК РФ, который казалось бы, должен устранить пробелы, содержавшиеся в УПК РСФСР 1960 года. Но вопрос о фиксировании фактического задержания и в новом уголовно-процессуальном законе до конца не урегулирован. Обратимся к тексту УПК РФ в статье 92 которой, указан порядок задержания подозреваемого: после доставления подозреваемого в орган дознания, к следователю или прокурору в срок не более 3 часов должен быть составлен протокол задержания, в котором делается отметка о том, что подозреваемому разъяснены права, предусмотренные статьей 46 УПК РФ. В протоколе указываются дата и время составления протокола, дата, время, место, основания и мотивы задержания подозреваемого, результаты его личного обыска и другие обстоятельства его задержания. Протокол задержания подписывается лицом, его составившим, и подозреваемым.
Текст уголовно-процессуального закона фиксирует время составления протокола с момента доставления подозреваемого в орган дознания, к следователю, прокурору – не более трех часов. Но момент фактического задержания предшествующий моменту доставления в орган дознания, к следователю, прокурору отражен в законе формально: «...В протоколе указываются... дата, время, место, основания и мотивы задержания подозреваемого...» (п.2 ст.92 УПК РФ). Двухмесячная практика после вступления УПК РФ в действие показала следующее. Истинное, то есть фактическое время и дата задержания в протоколе указываются только в том случае, если разница между фактическим задержанием и временем составления протокола минимальна, например до трех часов. Если же разница составляет несколько часов, как это происходит на практике уже после вступления в силу нового УПК РФ, то время и дата задержания искажаются, фактическое время и дата никогда не отражаются в протоколе.
Приведу пример, как на практике реализовывается норма права, указанная в статье 92 нового УПК РФ. Во время производства предварительного следствия – 24 июля с 21 ч. до 23 ч. в квартире В-вой. производился обыск, в результате которого было обнаружено вещество, похожее на героин. На В-ву надели наручники и доставили в одно из ОВД г. Москвы. На следующий день после фактического задержания 25 июля в 15 часов она была допрошена следователем в качестве свидетеля, предупреждена об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний и за отказ от дачи показаний (?!). При этом, ей не разъяснили положения ст.51 Конституции РФ, а также то, что она имеет право на защиту. В 17 часов 25 июля следователь составил протокол о ее задержании. Но фактически - то она была задержана 24 июля в 23 часа, когда на нее были надеты наручники, а не когда она была доставлена к следователю.
Если бы в ныне действующем уголовно - процессуальном законодательстве существовал механизм реализации, провозглашенной нормы о фактическом задержании, произвол, связанный с фальсификацией времени фактического задержания стал бы невозможен. Законодатель, сформулировав момент задержания именно как фактическое задержание, тем самым признал, что существует иное задержание – не фактическое?
Во избежание возможности фальсификации момента задержания необходимо, на наш взгляд, определить в уголовно-процессуальном законе время фактического задержания подозреваемого. Эта мера, безусловно, усилит гарантии неприкосновенности личности. Полагаем, фактическим задержанием будет момент, когда сотрудник милиции наденет на задержанного наручники. Именно этот момент должен быть зафиксирован по времени и обязательно учтен в протоколе задержания, который должен составляться в присутствии защитника, если задержанный не отказывается от его услуг. Необходимо дополнить п.2 ст.92 УПК РФ текстом следующего содержания: «К протоколу о задержании должен прилагаться рапорт о фактическом задержании, составленный сотрудником милиции, осуществившим непосредственное задержание, с которым должны быть ознакомлены подозреваемый и его защитник». Вот в таком случае будут уместны эти три часа, в течение которых протокол и должен быть составлен. Но как оградить подозреваемого от возможных злоупотреблений властью со стороны работников правоохранительных органов? Протокол задержания должны подписать не только сам задержанный, но и его адвокат. Сотрудник милиции, непосредственно задержавший подозреваемого и следователь, составивший протокол задержания должны нести персональную ответственность за фальсификацию времени и даты задержания. По нашему мнению, п. 1 ст. 92 УПК РФ целесообразно дополнить следующим текстом: «Подозреваемый должен быть доставлен в орган дознания, к следователю или прокурору не позднее двух часов с момента фактического задержания, за исключением случаев производства неотложных следственных действий с участием подозреваемого».
Задержание подозреваемого – мера принуждения, затрагивающая личную свободу гражданина самым существенным образом. Оставление его без квалифицированной юридической помощи, предусмотренной ч.1 ст.48 Конституции РФ, не должно иметь места, поскольку это чревато весьма негативными последствиями. Так, 17 июля в 12 часов на одном из рынков Москвы возникла драка между торговцами и оперативниками ГУВД Москвы. Сотрудники ОМОНа доставили в ОВД «Печатники» многочисленных подозреваемых для производства следственных действий. В протоколах задержания было указано различное время задержания – 18 июля с 18 до 24 часов. Но фактически всех задержанных доставили в отделение милиции одновременно на одном автобусе 17 июля в 14 ч., что впоследствии подтвердили свидетели - сотрудники ОМОНа, принимавшие участие в задержании и доставлении подозреваемых. В материалах дела отсутствовали рапорты о том, кто конкретно произвел фактическое задержание подозреваемых. Таким образом, будучи фактически задержанными, подозреваемые более суток находились в статусе свидетелей, и были лишены возможности, получить квалифицированную юридическую помощь. Этого беззакония не произошло, если при доставлении задержанных присутствовал бы адвокат. Защитник выяснил бы, кто фактически задерживал граждан, когда и по каким основаниям. Участие адвоката в следственных действиях исключило бы возможность применения насилия к подозреваемым. Внесение вышеуказанных дополнений в статью 92 УПК РФ позволит избежать задержанным лицам злоупотреблений следователя и обезопасит от произвола оперативных работников правоохранительных органов.
Елена Андреевна Рудацкая, адвокат
на главную
